Как живут участники дела о смертельном ДТП
Наступает годовщина приговора актеру Михаилу Ефремову — 8 июня он устроил страшную аварию на Садовом кольце. 8 сентября артист был осужден на 7,5 лет. За скандальным судебным процессом следила вся страна. Родственники погибшего получили положенную компенсацию, тогда как гражданская жена Сергея Захарова осталась ни с чем.
Люди, чью жизнь сломала эта трагедия, рассказали, что изменилось для них за этот год.
Фото: АГН «Москва»
15 сентября в суде будет рассматриваться кассационная жалоба Михаила Ефремова на приговор. Задача адвокатов — осужденного скостить срок или добиться перевода в колонию-поселение…
Ирина Стерхова — гражданская жена погибшего водителя грузовика Сергея Захарова. С этой женщиной мужчина прожил 22 года. Официально брак не оформили. Развестись с предыдущей женой, Маргаритой, Захаров не успел. Пострадавшими по делу признали супругу погибшего, двоих сыновей и родного брата. Стерхову в этот список не внесли. Сам Ефремов извинений женщине не принес, моральный ущерб не возместил, хотя и обещал.
За Ирину Стерхову весь год бился адвокат Вадим Никулин. «Я буду долбить все суды, писать жалобы, пусть пройдет много времени, мы подождем. Но я добьюсь своего», — твердил защитник «МК». Летом Никулина не стало.
— Адвокат мой умер. Сердце не выдержало, хотя на здоровье ранее не жаловался, — начала разговор Ирина. — Просто лег спать и не проснулся. Он переболел коронавирусом, сделал прививку. В понедельник было 40 дней со дня его смерти. Мне Вадим за это время стал родными и близким человеком, прикрывал меня ото всех. Все на нем завязано было.
— Суды в процессе. Очередное заседание должно было состояться 17 сентября, — продолжает собеседница. — Но сейчас, наверное, дело отложат. Наш судья в Рязани, уходит в отставку. Дело передадут новому судье. А пока он прочитает, войдет в курс дела, потребуется время.
— Да, заседания были. Я приезжала в Рязань. Потом попросила судью, чтобы процесс проводили по видеосвязи. Мне в мои годы тяжело туда ездить, еще и свидетелей надо просить приезжать. Все они девушки 60 плюс со своими болячками.
— Со мной согласились. Но вот сейчас пока с судьей заминка…
— Да, направляюсь к нему как раз… Вон, смотрю сейчас в окно машины и вижу «Деликатеска» едет по МКАДу, машина такая же, как у Сережи была. Насколько знаю, в его компании тоже возникли какие-то непонятки с машиной, суды все отбрехивались от них.
— Мы по-прежнему на связи.
— С Ритой, Сережиной женой, не общается. Они сами по себе живут.
— Не знаю. Меня тоже интересует этот вопрос, а то пальцы гнули все.
— Нет. Я на годовщину смерти приезжала на кладбище. Тогда только венки убрали. Мы посмотрели, а земля на могиле совсем не осевшая. Решили в этом году памятник не ставить, дождаться пока земля осядет. Сейчас все там разровняли, снег сойдет и ко второй годовщине можно поставить памятник.
— Жива, но с головой у нее плохо. Я спрашивала Виталия про нее, он говорит, что через раз внука узнает. Она ведь так и не поняла, что Сережи нет. То, что раньше писали в СМИ, будто она Ефремова простила, это ерунда. Журналисты выставили все так, что кругом все сволочи, не прощают актера и требуют сурового наказания, а мама взяли и простила. Это глупости. Мама не в себе.
Ну ребят, разве так можно? В таком состоянии женщина находилось года два до Сережиной смерти. Он постоянно говорил мне: мама все чудит. Он боялся, что придется нам переезжать в деревню, чтобы ухаживать за ней.
— В моей жизни ничего не происходит. Дочь работает в Китае, я ее уже два года не видела. Границы закрыты, не может прилететь сюда. Так что я целыми днями одна сижу дома со своим попугаем.
— Он давно у нас был, мини-какаду, Корелла разговаривающая. Вот и все.
Я так скажу — жизни никакой у меня нет.
«МК»
— Я все ждала, что придет новый участковый и опросит моих соседей о том, как мы жили с Сергеем. Но он так и не сделал до конца свою работу. Когда мой адвокат был жив, он подгонял меня, мол, сходи, Михайловна, отдай заявление в полицию по этому поводу, потребуй, чтобы его зарегистрировали. Я пошла, секретарь подписала, что заявление принято. И все.
Больше никаких участковых я не видела и не слышала. Однажды мне позвонили, попросили встретиться с участковым. Правда, ехать надо было почему-то на другой конец Москвы. Я ответила, что со своими больными ногами туда не доберусь. Они предложили отправить адвоката. Я объяснила, что он умер. Так никуда и не поехала. И больше мне не звонили.
— Наверное. да. Давайте, через моего адвоката все эти вопросы.
Мы обратились за комментариями к адвокату Антону Жарову.
— Пока говорить об этом преждевременно, — говорит Жаров. — К сожалению, вопрос признания или не признания Ирины Михайловны потерпевшей при рассмотрении дела был, попросту говоря, замылен. Увы, ни следователь, ни прокурор, ни суд, не стали разбираться в деталях: есть законная жена, значит, не может быть на иждивении никого, логика такая. А люди 20 лет жили одной семьёй, одним бюджетом, одним холодильником.
— Юридическая позиция есть, и, уверен, мы её отстоим. С той же уверенностью скажу, что это потребует времени. Но упорства у Ирины Михайловны достаточно, чтобы этот вопрос решился. Ещё раз: юридические основания есть, но их доказывание занимает много времени.
— Суды идут. Ответчиком значится законная супруга Захарова. Но дело не сколько против неё, сколько идет общий спор о наследстве. Конечно, Стерхова вправе претендовать на наследство от человека, с которым прожила два десятка лет как с мужем, а последние годы — так и вовсе на его иждивении.
Другие наследники, кроме старшего сына Захарова, принципиальная позиция которого говорить правду, разумеется, против. Процесс продолжается и, к сожалению, судья, которая выслушала уже массу свидетелей, уходит в отставку. Но это не значит, что другой судья решит это дело как-то по-другому: юридически Стерхова права в своих требованиях.
— И закон, и чувство справедливости тут говорят одно: она имеет право и на то, и на другое. Но до того, чтобы заявлять юридические требования по этим вопросам, ещё очень далеко.
— Юридическая возможность такая есть, но вероятность, что суд кассационной инстанции привлечет её как потерпевшую в заседании 15 сентября, увы, минимальна. Но это дело для нас не чужое, мы придем.
Мы пробовали связаться с потерпевшими по делу. Но семья погибшего не идет на контакт с журналистками. Супруга Маргарита, услышав вопрос, повесила трубку. Остальные члены семьи избегают общения с прессой.
— После шумихи семья закрылась, они даже с близкими знакомыми не обсуждают дело Ефремова. Так-то живут они хорошо, не жалуются, все у них есть, ходят довольные, — рассказала землячка потерпевших в деревне Кузьминское, откуда родом Захаров. — За матерью Сережи уход ведется, родные ее не бросают. Новый дом ей, конечно, никто не построил, да и старый не отремонтировали. Хотя Ефремов вроде обещал, но, видимо, быстро забыл об этом.
Одним из самых абсурдных эпизодов в громком процессе, оказалась история владельца разбитого фургона, которым управлял погибший Сергей Захаров. Лизинговая компания «Стоун», которой принадлежал автомобиль, просила суд признать ее потерпевшей по делу, чтобы получить страховые выплаты. Суд отказал собственнику без объяснения причин, владельца транспортного средства ограничили в возможности получения страховой выплаты, а разбитый автомобиль им вернули спустя 9 месяцев.
Представитель компании, адвокат Иван Арестов, ранее рассказывал «МК», что это одно из худших дел в его практике: «Нас не признали потерпевшими. Если бы признали, то с большой долей вероятностью приговор подлежал бы отмене и возвращению на новое рассмотрение в суд первой инстанции. В своем последнем слове Михаил Ефремов указал, что готов в добровольном порядке возместить стоимость разбитого автомобиля. Но в силу того, что владельца не признали потерпевшим по делу, осужденного лишили возможности возместить в добровольном порядке причиненный вред, что могло являться смягчающим обстоятельством».
Мы снова связались с юристом. «Я не участвую в кассации по смягчению приговора, поскольку нас так и не признали потерпевшими, а свои стратегические задачи я выполнил — лизинговая компания, которая являлась собственников автомобиля, получила выплату по КАСКО, — рассказал Арестов. — Автомобиль мы забрали спустя 9 месяцев после аварии, ремонту он не подлежала. Затем я прочитал в СМИ, что разбитую машину продала страховая компания.
Автомобиль выставили на аукцион, выручили за него 150 тысяч рублей. Теперь страховая предъявит регрессный иск к Ефремову, чтобы тот возместил им уплаченную сумму».
