Мигранты пытаются дискредитировать русских
Поделиться
В Швейцарии принимающие семьи начали уставать от беженцев с Украины. Директор швейцарской службы помощи беженцам (SFH) Мириам Беренс, ссылаясь на культурные различия, дипломатично упомянула, что совместное проживание под одной крышей «не лишено трудностей». О национальном характере швейцарцев, что их так может раздражать в украинцах и в славянах в целом, почему нам так трудно понять друг друга, рассказала «МК» наша соотечественница Екатерина, которая уже несколько лет живет в Цюрихе.
В Швейцарии на каждого украинского беженца выделяют пособие в 500 франков. Фото: nashagazeta.ch
Екатерина родилась и выросла в Москве. По специальности она юрист. Несколько лет назад с мужем, который работает в сфере IT, и сыном они переехали жить в Цюрих.
— Швейцария, несмотря на то что тоже ввела санкции против России, по-прежнему остается нейтральной страной, — говорит Екатерина. — Здесь одинаково ровно относятся к людям с разным цветом кожи, разным вероисповеданием, разной половой ориентацией. С началом специальной военной операции на Украине мы не чувствовали на себе никакого негатива. Нас никто не обижал. Пока в Швейцарию не приехали беженцы из Украины. Нас просто окатила волна ненависти. Они готовы были нас убить. Просто за то, что мы русские. Причем высказывали угрозы в открытую. Это был настоящий национализм.
Катя рассказывает, что у них в соцсети была своя группа, которая называлась «Русские в Цюрихе», ее переименовали, она стала носить название «Друзья в Цюрихе». Русских в ней начали травить.
— Раз ты русский — значит, ты плохой. В ответе за все, что происходит на Украине. Многие посты были просто пропитаны ненавистью. Я удалилась из группы. Просто не могла все это читать. Мне дорога Россия, дороги ордена моего деда, который прошел всю Великую Отечественную войну. Дорога память о нем и о тех, кто положил жизнь для Победы. Мы раньше украинцев считали своими, братьями-славянами. Они жили и работали в Швейцарии, но их было немного. Теперь приехали сюда в массовом порядке.
Швейцарцы привыкли даже в баре, пропустив пару стопок шнапса, говорить вполголоса. Они вообще очень тихие. А тут нахлынули украинцы — шумные, говорливые, эмоциональные. На улицах Цюриха всегда очень чисто. Ребятишки могут бежать по центру города в одних белых носочках, и они останутся белыми. Здесь улицы моют экологическими моющими средствами. А беженцы из Украины стали мусорить, вести себя вызывающе. Сначала им сочувствовали, говорили, что им многое пришлось за последнее время пережить. Но они все больше наглели. Считали, что все им должны. Украина, мол, сдерживает Россию, они защищают Европу.
Катя обращает внимание, что в Цюрих приехали отнюдь не бедные люди. И в Швейцарии это начинают понимать.
— Это относится не ко всем семьям. У нас, например, есть знакомые беженцы из Украины, которые живут в приемной семье и ведут себя прилично. Они подружились с хозяевами, не наглеют, посильно помогают им по дому, пытаются устроиться на работу. Но в то же время был случай, когда беженцы стали возмущаться, что им предоставили небольшую комнату. И стали настаивать, чтобы их переселили в более просторное жилье. Как будто на курорт приехали, а не бежали от вооруженного конфликта.
Между тем на каждого беженца, будь то ребенок или взрослый, выделили пособие в 500 франков.
— Это немаленькая сумма. Мы, например, всей семьей тратим на еду, не считая алкоголя, 500 франков в месяц. При этом ни в чем себе не отказываем. Украинским беженцам полностью оплачивают проживание, им оформили на год вид на жительство пермит-S, оплачивают страховку, мобильную связь, весь общественный транспорт. Предоставляют бесплатно предметы гигиены.
В связи с этим Катя вспоминает еще один случай, который широко обсуждался в их среде.
— Украинских беженцев приютила у себя семья веганов, которые не употребляли продукты животного происхождения. Беженцы стали требовать, чтобы им нашли новую семью, новый дом, потому что привыкли есть мясо. При этом хозяева были не против, чтобы они готовили себе на общей кухне какие-то мясные блюда. Говорили: «Вам же дали пособия, покупайте мясо, готовьте». На что они ответили: «А почему мы должны покупать продукты? Мы живем в вашей семье, вы обязаны нас кормить».
Екатерина также вспоминает, как они однажды с подругой столкнулись с украинскими беженцами на детской площадке.
— Мы сидели на скамейке, дети рядом качались на качелях, что-то кричали нам на русском. А там рядом располагалась миграционная служба. В какой-то момент к нам подошла женщина, у которой к одежде был приколот украинский флажок в виде значка. Представилась: «Мы из Украины. Только что приехали». Мы с подружкой сразу напряглись. Она начала рассказывать, что у них появилась возможность свалить «за бугор», что они и сделали со старшей дочерью. А младшая дочь уезжать не захотела, осталась на Украине со своим парнем. Беженцы сначала попали в Польшу, но им там не понравилось. Женщина не знала, остаться им в Швейцарии или попробовать себя в Италии. Спрашивала нас: «Как думаете, где лучше?» Рассказали ей про цены, про то, как непросто тут устроиться на работу. Она все думала, как бы им не прогадать, раз представилась такая возможность. О бедах, обстрелах и разрушениях не было сказано ни слова.
Восьмилетний сын Кати тоже однажды почувствовал на себе озлобленность маленьких беженцев из Украины.
— Год назад он еще не знал немецкого языка. И кантон Цюриха определил его в интеграционный класс. Там не было никакой программы, все было направлено на то, чтобы научить ребенка говорить на немецком и понимать, о чем идет речь. До марта-месяца в классе было 7 человек, из них двое русских. Одна русская девочка через полгода ушла в обычную школу, остался один мой сын. Потом в классе стало 13 человек, из них 10 украинцев. И случился инцидент. Один из беженцев наговорил гадостей о том, что в скором времени будет с Россией. А сын все это принес домой. Мы с мужем написали письмо, отправили его классному руководителю на школьный почтовый ящик.
— Среагировали моментально. На следующий день был вызван школьный психолог, было выделено время для того, чтобы поговорить о случившемся с детьми. Было сказано: то, что творится в мире, — это совершенно не детская история. Все, что происходит в семьях, надо оставлять дома. В школе у всех цель одна — выучить немецкий язык. Было предложено ребятам помогать в этом друг другу. Сейчас у меня ребенок уже переведен в обычную немецкую школу, которая находится через дорогу. Там нет никакой дискриминации.
— Всем. Одно дело, когда ты приезжаешь в Швейцарию в отпуск, на каникулы, и совсем другое — когда ты здесь начинаешь жить. Русскому человеку непонятен менталитет швейцарцев, так же как им непонятны мы. Их тут с пеленок учат тому, что государство заботится о них, что бы с ними ни случилось, им помогут. Если государство сказало, что надо делать именно так, они будут это делать. И не потому, что это диктатура, а потому, что они действительно доверяют своему правительству.
— Была в шоке, когда на огромной лужайке возле озера увидела, как валяются айфоны, деньги, дорогие часы. И никто на них не посягает. Швейцарцы, видя наше удивление, только пожимали плечами: как можно что-то украсть? Вот и начала обозначаться разница в менталитете. Я недавно приезжала в Москву к маме на день рождения. И по привычке сначала клала айфон в задний карман джинсов. Но потом спохватывалась, говорила себе: «Нет, Катя, нет, помни — ты дома, тут так не бывает». А в Швейцарии воровства нет.
Как нет нигде и турникетов. Можно свободно зайти в трамвай, в автобус, в пригородный поезд, в поезд дальнего следования. У всех есть либо купленные проездные билеты, либо удобное приложение на телефоне. Я иной раз по рассеянности забываю его включить, нажать при входе на станцию кнопку, а потом отметить, где вышла. Но это бывает крайне редко, потому что я не хочу платить 100 франков штрафа.
Швейцарцы, как говорит наша собеседница, не стремятся во что бы то ни стало получить высшее образование.
— Тут впору вспомнить значение слова «швейцар», это человек, который встречает посетителей и открывает двери. У них за эти годы ничего, собственно, не изменилось. Швейцарцы считают, что вполне достаточно окончить девять классов школы. А если ты хочешь поступить в университет, то в 5-м классе должен сдать экзамены в гимназию, которая считается высшей школой. И там действительно дают то самое хорошее европейское образование. Но для того, чтобы туда попасть и удержаться, ребенок должен по-настоящему впахивать. В гимназии учатся в основном иностранцы. Многие швейцарцы не хотят продолжать образование в университете. Считают это ненужным. Зачем тратить свою жизнь на годы учебы? Можно просто жить, работать, не напрягаясь, и радоваться каждому дню.
При этом, как говорит Екатерина, все местные очень любят свои профессии.
— Они работают, например, водителями трамвая. Сидят в кабинах в беленьких или голубеньких рубашечках. Они всегда подождут тебя, если видят, что ты бежишь. Выйдут, выдвинут платформу для инвалида-колясочника. Они гордятся тем, что работают консультантами в магазинах, библиотекарями, дворниками. Профессия садовника вообще считается потрясающе престижной. А вот там, где требуется творческое начало, мне кажется, местные проигрывают приезжим. Например, «делать» ногти или брови многие идут к русским мастерам или молдаванам. Мне посчастливилось сразу познакомиться с русской девушкой, которая сказала: «Катя, не надо ходить в швейцарские салоны делать маникюр, тебе шеллак (стойкое декоративное покрытие для ногтей) по локоть снимут». Я сразу попала в хорошие руки и потом всех своих иностранных подружек перетащила сюда. Они удивлялись, что, оказывается, шеллак может быть таким, что ногти могут расти…
Водители трамваев в Швейцарии работают в белых рубашках. Фото: all-andorra.com
— Тут две причины. Есть довольно большая прослойка людей, которые после Второй мировой войны получили наследство. Вот эти бабульки живут припеваючи. Их сразу видно. Это шикарные леди в шляпках, пальто и всегда в лаковых туфельках. Их сыновья и внуки тоже живут прекрасно, ездят на дорогих, красивых машинах.
Вы спросите: а почему у тех же водителей трамваев и дворников все так же хорошо? Потому что их защищает государство. Если у тебя небольшая зарплата, тебе дополнительно будут платить пособие. Проблем, чтобы жить в Цюрихе, у них нет.
При этом, как говорит Екатерина, они никогда не перерабатывают и оставляют время для релакса.
— Они не пашут, как русские, по 10 часов. Приходят на работу в 9 утра, а в 17.00 — минута в минуту — уходят. И там — хоть огонь не гори и трава не расти. Отработав положенное, отправляются пить в бары игристое вино просекко. Швейцарцы живут спокойной, размеренной жизнью. Они знают: случись что — они не останутся на улице. Я не видела здесь ни одного бомжа, ни одной бродячей собаки.
Летом в выходные дни швейцарцы выбираются с семьями на озеро на пикник. Зимой уезжают в горы. Достаточно сесть на электричку, полчаса — и ты на горнолыжном курорте.
— Как только рождается ребенок, женщина-мать чуть ли не по закону имеет право на один выходной день в неделю. На эти сутки малыш остается с папой, а она может уехать, куда ей захочется. Грудью тут практически никто не кормит, дети все находятся на смесях. И не дай Бог муж скажет, что не останется на день с ребенком, женщина вправе подать на него в суд. И суд встанет на ее сторону.
— Иностранцы здесь в основном работают в сфере IT, в банковской системе, в фармацевтике и в страховом бизнесе. Прежде чем взять иностранца на работу, тот, кто занимается наймом сотрудников, трубит, как говорится, во все трубы. Дает объявление в газетах о том, что есть вакансия. На экране телевизора об этом сообщается в бегущей строке, размещается информация в Интернете, на сайте компании. Нужно доказать, что на эту вакансию никого из местных не нашли. При этом все собеседования записываются на камеру, чтобы в случае необходимости потом показать проверяющим органам, что тот или иной кандидат не отвечал требованиям компании. Многим швейцарцам просто не хватает образования, чтобы претендовать на эти вакансии. Но государство их защищает, всегда дает шанс. И только после всех этих процедур компания имеет право пригласить на это место иностранца.
Но получить швейцарский паспорт практически невозможно.
— На все дополнительные выплаты и пособия, которые здесь есть, могут рассчитывать только швейцарцы. Здесь есть всевозможные виды на жительство. Так многие и живут, хотя платят все налоги. Но паспорта им не видать.
Катя говорит, что за годы жизни в Швейцарии она отвыкла краситься.
— Случалось, что, сидя с компанией за столом, я замечала, что только у меня одной из присутствующих дам накрашены ресницы. Когда я своим подругам-иностранкам показывала свои московские фотографии, где я рассекаю на шпильках, они не верили, говорили, что у них так ходят только по ковровой дорожке.
Если я вижу в Цюрихе даму в короткой юбке, у которой грудь наружу, — это 100% кто-то из наших, славян. А если женщина идет в мятой, неглаженой футболке — это точно швейцарка или кто-то из Европы.
Еще, как отмечает Екатерина, у нас разное со швейцарцами чувство юмора. И приводит пример.
— Мне, для того чтобы продлить вид на жительство, надо сдавать экзамен по немецкому. Я занимаюсь немецким со своей подругой из Москвы, которая преподает в вузе. И стараюсь, где можно, практиковаться, формулируя предложение на немецком. Однажды в жаркий день мы с сыном решили зайти в кафешку за кофе. Стоя у прилавка, я сказала бариста на немецком: «Дайте мне, пожалуйста, холодный кофе латте без сахара». Женщины-бармены повернулись и как-то странно посмотрели на меня. Я начала грешить на свое ужасное произношение, подумала, что надо сказать все почетче. И снова повторила с расстановкой ту же фразу. Они вообще окаменели, стояли, смотрели на меня, переводили взгляд на моего восьмилетнего сына. Пришлось перейти на английский. Обычно бариста расплываются в улыбке, желают хорошего дня, приглашают прийти еще. А тут одна из них едва выдавила из себя фразу: «Как будете оплачивать?» Говорю: «Картой». Мне дали терминал, как будто от меня дурно пахнет. Я молча ушла. На следующий день у меня был урок с моей подругой, я описала ей ситуацию. Она начала смеяться. И перевела дословно, что я им сказала: «Дайте мне, пожалуйста, холодный мужской член без сахара». Это во всем мире латте — кофейный напиток, а в Швейцарии с приставкой «кофе» — это грубое обозначение мужского детородного органа. Я бы на месте этих женщин-барменов просто рассмеялась и объяснила мою оплошность на английском. Но эти дамы восприняли все буквально.
Но зато июнь, как говорит Катя, объявлен в Швейцарии месяцем ЛГБТ-сообщества. Вывески многих крупных магазинов раскрашены радугой. Раньше фонтан на озере в Цюрихе подсвечивался желто-синим цветом в поддержку Украины. Теперь он окрашен в семь цветов радуги.
Все швейцарцы, как говорит Екатерина, хорошо знают свои права.
— Как-то мы со знакомой ехали в трамвае, а у нее ребенок на американском воспитании, когда позволено все. Чтобы 4-летний мальчик не кричал на весь вагон, мама дала ему свой телефон. Он включил камеру, но не поставил ее на запись, и начал из окна вагона снимать улицу. Сзади нас сидела швейцарская бабулька. В какой-то момент мальчишка, улыбаясь, навел камеру на нее. Эта женщина решила, что он ее снимает. Мы ей объяснили, что запись не идет, камера не работает. Она, вытянув шею, подняв подбородок, вполголоса начала рассказывать, что с нами произойдет, если ребенок не перестанет фотографировать всех подряд. Тон был весьма высокомерный. Бабушка нам выговаривала: «Вы что, не знаете законов? Эти люди на улице не давали вам согласия на фото- и видеосъемку». Пришлось срочно убрать телефон. Женщина могла подойти к машинисту, попросить, чтобы он остановил трамвай, и сдать нас полиции.
Катя говорит, что точно такую же бабульку она наблюдала в другом трамвае, где кроме них вечером ехали человек 8 обкуренных, судя по запаху, афроамериканцев.
— Они громко разговаривали, жестикулировали. Лично я бы не решилась подойти к такой компании, чтобы сделать замечание. А эта пожилая леди с тремором рук встала и подошла. И ей не было страшно, потому что она знала, что они ей ничего не сделают. Они реально ее боялись. И вы знаете, разом заткнулись.
В Швейцарии многое русским кажется необычным. Например, общая стиральная машина и сушка, которые стоят в подъездах на минус вторых этажах в старых домах.
— И реально есть расписание, когда кто из соседей стирает свое белье. И попробуй запусти машину не в свое время. Мы сняли с семьей квартиру в новом доме, который был построен два года назад. У нас у каждого в квартире стоят свои стиральная и сушильная машины. А в подвале, на минус втором этаже, есть огромная комната, где натянуты длинные веревки, на которых можно сушить крупногабаритные вещи, будь то палас или чехол от дивана. Там же стоит огромный промышленный сушильный аппарат. Мы этой комнатой не пользуемся еще и потому, что мне не хочется, чтобы весь дом смотрел, какие у меня трусы. А для многих постояльцев это в порядке вещей.
Воскресенье для местных — день тишины. Шуметь нельзя.
— Мы однажды попали под раздачу. Дело было осенью, шел проливной дождь, и муж с сыном решили дома поиграть в войнушку, пострелять из пистолетиков. Время было обеденное, пошумели они минут 20. И тут к нам с нижнего этажа пришла соседка. Муж открыл дверь. И женщина, надев милую европейскую улыбку, выдала: «Вы знаете, шумно!» Муж стал извиняться: «О боже, боже, простите пожалуйста, этого больше не повторится». Ребенка выставил в коридор в одной футболке, который тоже стал просить прощения за беспокойство. У нас есть наймодатель по жилью Кэтрин. И если от нее получишь жалобу, тебя могут выселить из квартиры. И приличное жилье ты больше не найдешь, будешь жить где-нибудь на отшибе. И это соседка-старушенция, так же мило улыбаясь, сказала нам на прощание: «Вы знаете, я пока Кэтрин жалобу писать не буду, но вот в следующий раз…» И ушла, пожелав нам хорошего дня, хорошей погоды.
В Швейцарии надо играть по правилам. И если ты оступишься, тебе по-братски, как принято в России, не укажут на ошибку, а тут же сдадут и заложат. Наша собеседница рассказала об одном таком случае.
— Здесь принято сортировать мусор. И есть «дни картона», когда перед подъездом жильцы выставляют стопки с макулатурой. Можно этого не делать, а всю бумагу кидать в мусорный пакет. Но дело в том, что этот мусорный пакет здесь единого образца — определенного цвета, с эмблемой Цюриха. Их продают в специализированных киосках, пачкой по 10 штук. Стоит она 25 франков, 1,5 тысячи рублей на наши деньги. Вот и подумаешь, класть туда картон или нет. Поэтому мусор все сортируют. Как-то я выставила стопку бумаги и картона. И не заметила, что сын засунул в нее упаковку от молока, думая, что это тоже картон. Вскоре наймодатель Кэтрин прислала мужу на почту фотографию нашей стопки картона, где было указано: «Простите, Андрей, но соседи жалуются…»
— Кто-то из соседей шел по улице, проявил бдительность, покопался в нашем мусоре и нашел чек от доставки еды. Ну хорошо, я понимаю, что ты заботишься об окружающей среде. Так подойди к нам, скажи, что мы ошиблись. У нас у всех на звонках написаны имена и фамилии. Нет, надо сразу было доложить об этом наймодателю.
Екатерина говорит: чтобы понять, насколько дорога тебе родина, нужно пожить на чужбине.
— Первое время по приезде в Швейцарию испытываешь эйфорию от всего их изобилия. А потом все чаще ловишь себя на мысли, что, стоя в том же магазине среди широкого ассортимента продуктов, ничего из этого не хочешь. И тебя больше тянет в небольшой русский магазин на отшибе, где можно найти творог, селедку, семечки. Наши соотечественники тут как дома, варят картошку, лепят пельмени. Я, когда лечу на самолете домой и вижу при приземлении ночную Москву, меня охватывает смятение. Думаю, боже ты мой, как же я тебя люблю! Приземляюсь во «Внуково», еду в метро, а там все мое, родное. И даже когда кассирша потом прикладывает тебя в сетевом магазине, хочется улыбнуться. Потому что понимаешь, что она ляпнула сгоряча, не подумав, но приложила тебя от чистого сердца. И это не наигранная европейская вежливость и душевная стерильность.
