«Мальчику изменили имя, в графе «отец» поставили прочерк»
Странная история разворачивается в Тюменской области.
Местная жительница обвинила социальные службы в том, что те забрали у нее новорожденного сына и под чужим именем определили мальчика в Дом малютки. Теперь мама обивает пороги государственных ведомств в надежде вернуть ребенка.
Государственные ведомства считают, что женщина сама виновата в сложившейся ситуации, чиновники припомнили ей ошибки молодости.
«МК» выслушал две версии конфликта.
Фото: ru.wikipedia.org
Свою историю жительница Ишима Галина рассказала местным СМИ, когда отчаялась достучаться в закрытые двери госучреждений.
По словам женщины, 10 марта она родила мальчика. Ребенок родился недоношенным. Его поместили в палату интенсивной терапии. 13 марта Галину выписали домой одну, выдали соответствующие документы. 15 марта она должна была явиться в больницу, куда ее обещали положить в соматическое отделение вместе с малышом. По словам Галины, когда она пришла в стационар, с нее потребовали справку об отсутствии ковида. Женщина принесла справку. Но к ребенку ее не пустили. Вскоре она узнала, что ребенка без ее ведома поместили в тюменский Дом малютки, а органы опеки подали на нее в суд по поводу лишения родительских прав.
Защищать Галину взялся адвокат Михаил Соколов, который рассказал детали случившегося.
— На мой взгляд, у матери решили отобрать ребенка, потому что в прошлом у нее имелись проблемы, связанные с ее старшими детьми, — начал Соколов. — Никто разбираться не стал, что человек может исправиться. У нас как выходит? Если ты раз оступился, тебя до конца жизни будут казнить.
— Помимо новорожденного есть еще двое. Они уже совершеннолетние. В свое время ее лишали родительских прав, но все алименты детям она исправно выплатила. Сейчас у нее совершенно другая жизнь.
— Вроде да. Теперь она живет в гражданском браке, правда, отношения зарегистрировать не успела. Забеременела, родила желанного сына. Еще раз говорю, человек может исправиться, по крайней мере, я в это верю.
— Ребенок у Галины родился недоношенным. Мальчика поместили в палату интенсивной терапии. Мать выписали домой. Ей объяснили: после того как новорожденного переведут в соматическое отделение, она сможет находиться рядом. На руки ей выдали эпикриз, где указано: «выписывается домой без ребенка, мальчик остается на лечении». Через несколько дней ребенка перевели в соматическое отделение. Галина туда приехала. Ей отказали в возможности навестить сына под предлогом, что надо предоставить справку о том, что у нее не было контакта с инфекционными больными. В тот же день она взяла справку. Снова явилась в больницу города Ишима. На этот раз у нее потребовали отрицательный тест на ковид. Процедура это не быстрая, к тому же дело было перед выходными. На все про все ушло недели полторы. Когда она с тестом снова явилась в больницу, ей заявили, что ребенка не отдадут. К тому моменту уже подключились органы опеки, которые почему-то решили, что мальчик остался в больнице без попечения родителей. Хотя Галина постоянно приходила в стационар, приносила памперсы, личные вещи.
— Она объяснила органам опеки, что, пока собирала справки, ушло достаточно времени. Попросили опеку урегулировать ситуацию. Но те вместо помощи предложили подписать согласие на усыновление ребенка другими лицами. Галина не стала ничего подписывать. С ней там особо не церемонились. Есть небольшая видеозапись этой встречи.
Мы посмотрели видеозапись. За столом вполоборота к Галине и ее гражданскому мужу сидит женщина.
— Документы на ребенка у нас, я вам не отдам, потому что ребенка забрали как оставшегося без попечения, — говорит сотрудница органов опеки.
— Почему не отдаете его нам? Я его отец, — мужской голос за кадром.
— Вы чего от меня хотите? Вам предложили дать согласие на усыновление, вы отказались. Теперь будете отстаивать свои интересы через суд.
— Мне врачи сказали, что вы можете к нам домой приехать и проверить наши жилищные условия, у ребенка есть все, — уговаривает Галина.
— Нет, я ничего никому не обещала…
Уполномоченный по правам ребенка в Тюменской области. Фото: admtyumen.ru
Возвращаемся к разговору с адвокатом.
— Галина хотела показать им спальное место ребенка, игрушки, личные вещи, которые она купила, — продолжает адвокат. — В холодильнике есть еда, детское питание. Но органы опеки, вместо того чтобы поехать с проверкой к ней домой, установить истину, отправились зачем-то инспектировать соматическое отделение больницы. Как можно делать вывод, что ребенок остался без попечительства, если мать постоянно просит вернуть сына, обивает пороги больницы, опеки. Если бы ей не нужен был мальчик, разве она так поступала бы? Ей даже не сообщили, что ребенка увезли из больницы Ишима в Дом малютки в Тюмень, об этом она узнала от меня. Как только услышала об этом, чуть в обморок не упала. Потом на нее еще быстренько опека подала в суд, чтобы лишить родительских прав. Завертелась государственная машина по изъятию ребенка. О том, что у малыша есть отец, даже никто не вспомнил. Как я понимаю, свидетельство о рождении оформляли органы опеки, которые поставили прочерк в графе об отцовстве. Еще Галина назвала сына Артемием (имя изменено). А те записали его Савелием (имя изменено). Наверное, решили, что с таким именем ему будет лучше.
— Да, мы написали заявление в областную прокуратуру. Будем добиваться, чтобы малыша вернули родителям.
— Ерунда это все. Сейчас врачи говорят, что Галина один раз появилась в больнице, но у нас есть свидетели, которые подтвердят обратное. Еще сотрудники стационара утверждают, что не могли разыскать женщину, якобы приезжали к ней домой, стучались в дверь, она не открывала, на телефонные звонки не отвечала. Но я ей постоянно сам звонил, она всегда подходила.
— Видимо, на автомате действовали. Подумали, если раньше Галину лишали родительских прав, почему бы ее еще раз не лишить.
— Да, но это в прошлом. Соседи и старшая по дому Галины написали на нее положительную характеристику. Документ заверили в управляющей компании, которая работает с жильцами. Судите сами, разве соседи стали бы прикрывать алкашей? А вот участковый дал отвратительную характеристику. Я подозреваю, он мог это написать со слов опеки.
— Вроде он слесарь в ЖКХ. Поймите, это самая простая семья, на таких всем наплевать. За одну ошибку Галину готовы теперь гнобить до конца жизни. И женщина вынуждена теперь бегать по инстанциям и выпрашивать: «Отдайте ребенка».
Мы позвонили в органы опеки города Ишим.
— Никакие комментарии не даем, все вопросы — к руководству в Тюмень. А то грамотные такие нашлись, из газеты звонят, — такой ответ мы получили от сотрудницы учреждения.
Мы связались с уполномоченным по правам ребенка в Тюменской области Андреем Степановым. Приведем его версию событий.
— Только не надо снова говорить, что это история о зверствах опеки и бездушии чиновников, — начал Андрей Эдуардович. — Я всем нашим журналистам, когда мне начинают звонить за комментариями, советую ознакомиться с этическими принципами подготовки материала о детях. Вы должны быть объективными, деликатными, когда про детей пишете. Вот и сейчас вышли тексты под заголовком «У матери отобрали ребенка». Почему не напишете, что у матери есть еще дети и где они? История не совсем простая и однозначная. Вы в роддом позвоните — и все узнаете. Не знаю, для кого такая история сочинена. Никто не может в Тюменской области превышать свои полномочия, не так просто забрать и без оснований отправить ребенка из Ишима в Тюмень. Женщина рожала в государственном роддоме, у нас существует система, которая четко регламентирует порядок действий сотрудников. Насколько мне известно, мама сама ушла из роддома, никто ее никуда не отправлял. Потом ее искали. А затем все сложилось как сложилось. Ребенок остался без попечения родителей, он же не может бесконечно находиться в роддоме. Поэтому его отправили в тюменский центр, где находятся дети без родителей до трех лет. Там за ним осуществляется качественный уход.
— Есть обстоятельства, которые не совсем на руку матери. Я вполне разделяю эмоции мамы, понимаю, что неоднозначная ситуация. Но абсолютно точно отобрать и не отдавать матери сына без причины не могут. Свяжитесь с роддомом, спросите, что там произошло.
— Да потому что все сегодня опасаются. У докторов задача помогать роженицам и выхаживать детей. А их постоянно мучают правоохранители с разборками. Но в любом случае к маме очень много вопросов. Я отправил официальный запрос в роддом, скоро получу ответ.
— Слово «опека» у нас стало именем нарицательным и ругательным. А кто-нибудь денек бы провел с опекой, посмотрели бы, чем люди там занимаются, в каком режиме работают. Опеку выставляют злодейским органом, но они работают по закону РФ. Историй, что просто так взяли и забрали ребенка, быть не может. Потому что сегодня все публично, прокуратура жестко курирует опеку.
— Да, мама наняла адвоката. Но в первую очередь она пошла не в суд, чтобы восстановить свои права, а к журналистам. Думает, СМИ поднимут шум и быстрее все решится? Мы с прокуратурой поднимем все материалы дела и узнаем, как все на самом деле произошло. Пока все объяснения мне даны по телефону. Но у меня нет сомнений в том, что здесь все сделано по тем регламентам, которые приняты в отношении деток, которые остались без попечения родителей.
— Многое я не могу разглашать. Главное, что сегодня ребенок находится в социальном центре для малюток, получает квалифицированную помощь и уход, его жизнь и здоровье вне опасности. Поэтому не стоит торопиться с выводами, надо спокойно разобраться в ситуации.
— Если есть возможность у мамы восстановить права, будем смотреть, что можно сделать для нее. Но, повторюсь, не могут врачи и соцработники упечь и скрыть от мамы ребенка, это бред. Все рассказы мамы — защитная реакция. Она говорит, что ее не пускали в больницу, заставляли делать справки об отсутствии ковида. Но такая справка делается быстро, женщина отсутствовала довольно долго, как я понял. Маму искали.
— Пока у меня нет официального материала, не могу вводить вас в заблуждение. Но информацию из больницы мне предоставили по первому звонку, никто ничего не скрывал. Значит, криминала там нет. У меня нет основания не доверять врачам, которые говорят, что мама ушла и ее не могли найти.
— Да, она принесла памперсы и снова ушла. Возможно, ее отправили получать справку об отсутствии ковида. Но это не повод рассказывать, какие все кругом злодеи. Если ты мать и у тебя увозят ребенка, что ты сделаешь? Обратишься в прокуратуру, Следственный комитет, полицию, поднимешь шум. Когда ее не пускали к ребенку, где были ее обращения, звонки, адвокаты?
— В любом случае ситуация у меня на контроле. Ребенок под защитой государства. Я не ставлю точку в этой истории. Мы станем исходить из интересов ребенка.
— Мы должны понять, угрожают ли действия мамы здоровью ребенка. Если официально установим, что это так, то в судебном порядке будет принято решение об ограничении или лишении ее родительских прав. Данное решение может вынести только суд, никакой чиновник такое решение не принимает. Если выяснится, что со стороны мамы произошла ошибка и ребенку лучше жить в семье, то никто изымать сына не станет.
— Дело в том, что адвокат с мамой ко мне не обращались. История мне стала известна из СМИ. Журналисты отправили мне контакты адвоката. Я сам с ним связался. Когда мы сталкиваемся с подобными историями и погружаемся в них, то зачастую картинка вырисовывается совсем иная, чем нам хотят ее представить. Могу одно пока сказать: ранее органы опеки и органы соцзащиты с этой семьей работали много.
