«Педагоги становятся мишенью для битья»
Поделиться
Закрепить новый статус педагога законом и наладить соблюдение дисциплины в школе предлагают давно. После заседания Совета по госполитике в сфере защиты семьи и детей, такие предложения зазвучали с новой силой. Сенатор Лилия Гумерова говорит, что необходимо запретить детям снимать в школах учителей на телефон. Мол, сначала провоцируют, а потом снимают результат. А детский омбудсмен Свердловской области Игорь Мороков заявил, что учительница имеет право дать пощечину зарвавшемуся ученику, оскорбившему ее как женщину.
Фото: pixabay.com
При этом каких-то конкретных предложений о том, как усилить дисциплину в школе в современных условиях, звучит мало. Разве, что – «взять и отобрать». «Сейчас педагоги становятся мишенью для битья, их снимают на телефон, провоцируют на конфликт, все это выходит на страницы газет и в эфиры каналов», – считает председатель комитета Совфеда по науке, образованию и культуре Лилия Гумерова. Происходит это, по мнению сенатора, со стороны детей нарочно и для учителей «несправедливо».
Что до телефонов – у всех свежи в памяти примеры, когда оскорбляющих и бьющих учителей снимали и записывали на аудио, причем даже в начальной школе, в интернатах для детей-инвалидов – слабослышащих, с ментальными расстройствами. То есть там, где детям крайне трудно защитить себя.
Попутно выплыли на свет ставшие обыденными телесные наказания в кадетских школах. Поэтому, предложение об однозначном запрете видеосъемок в школе и было отставлено законодателями еще на этапе предварительного обсуждения. Если «идут какие-то нарушения», то у ребенка «должно быть право это снять», – сказал председатель комитета по молодежной политике ГД Артем Метелев.
Предложения о том, как усилить дисциплину в школах, не нарушив ничьи права, звучат в основном снизу. Педагоги просят побольше камер в классах, коридорах и гардеробах, чтобы «слепых зон» в школе не было. И чтобы у действительно скандальных родителей не возникало поводов для инсинуаций.
И да, права учителей должны быть прописаны. Гумерова также сообщила, что ее комитет совместно с РАО собирает предложения о том, как это сделать. В современной школе, в отличие от предыдущей, есть не только подростки с неуправляемыми гормонами, которые были всегда. Появилась такая вещь как социальное неравенство с большой разницей доходов у родителей и учителей. И, что еще более важно, появилась инклюзия. Причем о диагнозах особых детей или учеников с отклонениями в развитии родители все еще не обязаны сообщать. Поэтому проходить с ребенком психо-медико-педагогическую комиссию или нет, тоже родители решают. Что часто порождает дополнительные проблемы, а то и риски не только для педагогов, но и для других учеников в классе.
— Соглашусь, что в действующей версии федерального закона права педагогов слабо защищены, – говорит юрист Станислав Попов. – Есть пункт о «праве на защиту профессиональной чести и достоинства, и только. Никакого механизма не прописано для защиты этой самой чести, да еще от несовершеннолетнего. Зато тщательно описаны учительские обязанности. Это очевидный перекос и правовая незащищенность. Но хотелось бы напомнить, что любой пересмотр федерального закона влечет за собой сотни десятки поправок в законы. Также необходимы совсем новые сопроводительные нормы, подзаконные акты, без которых инициатива повиснет в воздухе и не будет работать. Я что-то такой работы в парламенте пока не вижу.
Хочу напомнить, что юридическое сообщество давно предлагает понизить возраст уголовной ответственности для подростков за тяжкие и средне-тяжкие преступления и ужесточить «административку» за мелкие. Те же штрафы увеличить. А то, получается, работать или получать паспорт в 14 лет уже можно, а отвечать за содеянное нет. Отвечают только родители, да и что такое штраф 500 рублей? Но, разрабатывая новую дисциплинарную систему, нельзя забывать, что дети всегда юридически слабая сторона, а учителя — сильная. Систему правовой защищенности в школах необходимо сбалансировать.
— Раньше дисциплина в школах держалась на страхе, на вертикальном подчинении, а потом уже на уважении к педагогам, – говорит семейный психолог Марьяна Разумовская. – Поэтому сегодня в школе прежние общественные установки не работают. Часто можно услышать: «Дети совсем испортились, они стали расхлябанными, наглыми…» На самом деле, произошел коренной слом в отношении «ребенок-взрослый». В большинстве семей из общения между поколениями ушла авторитарность, в детях стали видеть и ценить личность, к ним стали прислушиваться. Где-то даже детоцентризм возник как крайнее проявление нового для нас, свободного подхода к воспитанию. А в школах, если не брать какие-то продвинутые лицеи, все осталось по-старому. И введение репрессивных правил 30-летней давности в школах только усилит этот диссонанс и создаст новые конфликтные ситуации.
