Мигранты ставят Европу на колени: едут сюда «на охоту»
Один из крупнейших городов Германии — Франкфурт-на-Майне – в прошлый уик-энд был охвачен уличными беспорядками. Около 800 молодых мусульман громили витрины, поджигали машины и атаковали полицейских, забрасывая их бутылками и камнями. 2 ноября произошли события похуже: в Вене 20-летний выходец из Северной Македонии устроил стрельбу по толпе. Четверо погибших, 22 раненых. Террорист застрелен, ответственность взяла на себя группировка ИГИЛ (запрещена в РФ). А до того была Ницца: террорист зарезал трех человек в церкви Нотр-Дам, причем 70-летней женщине он отрезал голову.
Европу потрясает мощнейшая волна выступлений радикальных исламистов (если, конечно, теракт с отрезанием голов можно назвать «выступлением»). Начало положил чеченец Абдулла Анзоров, отрезавший голову парижскому школьному учителю Самюэлю Пати. Выстоит ли Европа? Кто виноват и что делать? Об этом «МК» побеседовал с депутатом Бундестага от партии «Альтернатива для Германии», председателем Центрального Совета российских немцев Вальдемаром Гердтом.
— Это происходило не только во Франкфурте. Выступления радикальных элементов были в Штутгарте, Берлине, других немецких городах, даже в Ганновере была демонстрация. Причем никто из выступавших не осудил поступок молодого чеченца, который отрезал учителю голову во Франции. Зато они в открытую кричали, что Макрона, президента Франции, надо казнить. После того, как произошли эти чудовищные события во Франции, он непривычно резко для супертолерантного мультиглобалиста высказался об исламе. Это необдуманное и даже провокационное высказывание Макрона и послужило той искоркой, которая попала в среду, давно созревшую для волнений. Но здесь надо понимать, что виноват не ислам как таковой, а радикальное течение в исламе. Виновато то правительство, которое отрыло границы и запустило к нам людей с совершенно другим образом мышления. Европе угрожает страшная опасность.
Справка «МК»: Президент Франции Эммануэль Макрон после убийства учителя заявил, что необходимо создать такой порядок, который позволит «построить просвещенный ислам» в стране. Также он говорил о необходимости освободить ислам во Франции от «иностранного влияния» и о намерении добиваться принятия более жестких законов для борьбы с «исламским сепаратизмом» и для защиты принципов светского общества.
— Полиция реагирует слабо. СМИ пытались подать эти события так, что, дескать, ничего страшного, просто гуляет молодежь и резвится. Но на самом деле там выдвигаются серьезные религиозные и политические требования. Эти выкрики «Аллах Акбар» говорят о том, что это не обычная гулянка. Это не просто «молодежь развлекается». Неумение полиции контролировать ситуацию порождает у радикально настроенной молодежи чувство безнаказанности и вседозволенности. По моему мнению, эта молодежь к настоящему исламу отношения не имеет. Ислам – это для них просто прикрытие мародерских мероприятий. Все это началось гораздо раньше. А Макрон подлил масла в огонь. Обстановка в Европе накалена до предела и осталось немного шагов до пересечения «красной линии», после чего все это примет массовый характер. Поэтому очень важно нам всем сейчас четко определиться в понимании, что такое право человека на свободное вероисповедание и когда это право прекращает действовать. Где та грань, после пересечения которой можно сказать: вы нарушители закона, вы — террористы.
— Первыми под раздачу попадают наши полицейские. Их забрасывают камнями, бутылками, яйцами. Среди них уже есть пострадавшие. Манифестанты жгут машины, мусорные баки, скандируют свои радикальные лозунги. Громят витрины. В принципе, есть угроза жизни всем, кто проходит в тот момент мимо. Сейчас идет просто психологическая накачка и проба сил. Они демонстрируют свою «крутость» и безнаказанность, бессилие полиции. Имидж «геройского» поведения во время бесшабашного дебоша и провозглашение религиозных «паролей» — это очень опасное сочетание. Я по-настоящему переживаю за состояние дел у нас в Европе. Европейская цивилизация стоит на грани, над пропастью. Сможет ли она, отказавшись от идеи толерантности, взять ситуацию под контроль? Тогда мы выживем. Но пока надеяться на это мало оснований. Проводники нынешнего курса провозглашают: «ничего страшного, они ассимилируются, интегрируются». Это бред, который не имеет ничего общего с реальной ситуацией. Никогда не было такого, чтобы какой-то народ интегрировался в тот народ, который он считает слабым, отступившим от истинной веры. Поэтому нам надо срочно начинать действовать. Если европейская цивилизация попадет под удар, думаю, что и России несдобровать. Эта воронка потянет за собой и все рядом лежащие страны.
— Проблема в том, что молодое поколение намного радикальнее своих родителей. Родители приехали, когда Турция была еще довольно секулярным государством. Даже оставаясь в своей диаспоре, они многое переняли от западного образа жизни. Они не так часто посещали мечети. Сегодня не ходить в мечеть – это уже «харам».
— Эксперты утверждают, что очень много мечетей в Германии и других европейских странах проповедуют радикальный ислам, который совершенно не сочетается ни с нашим образом жизни, ни с нашей конституцией. И по закону, их должны были бы закрыть. Есть соответствующая статистика, есть аналитические публикации по данной проблеме. Но реакции со стороны государства нет никакой. Иностранные государства присылают сюда своих имамов, не владеющих немецким. Они работают «вахтовым методом». Имам приехал, два года отработал и уезжает на родину. Не может он в своих проповедях призывать к толерантности, к интеграции внутри того государства, где они находятся. Потому что он получает деньги из Анкары и является пропагандистом того ислама, который сейчас пропагандирует Эрдоган. Есть и другие мечети, которые пропагандируют традиционный ислам, которые призывают к терпимости, но они в меньшинстве и объявляются радикалами «неверными» даже в большей степени, чем христиане. Сделайте простой анализ — насколько то или иное религиозное течение соответствует нашей конституции. Если соответствует – оно имеет право здесь быть. Если не соответствует, то оно должно быть закрыто и выдворено. Здесь надо действовать радикально. Потому что семена, которые сеются сейчас, дадут очень горькие всходы. Мы это уже видим на наших улицах. О чем говорить, если несколько лет назад в Германии действовал «шариатский патруль»?
— В городе Вупперталь в 2014 году на улицах появились группы молодых людей в оранжевых безрукавках с надписью «полиция шариата». Они патрулировали улицы, требовали от девушек, чтобы те не носили мини-юбки и открытую одежду, проводили «собеседования» с молодежью на предмет отказа от алкоголя, курения, посещения баров и казино. И это продолжалось какое-то время, пока полиция не прореагировала. Это тоже была проба: насколько можно дальше продвинуться.
— В основной своей массе это те, кто получил в Германии убежище как беженец. Они четко организованы, у них свои структуры, свои средства общения и своя стратегия.
— Конечно. Нельзя без стратегии, без плана по щелчку собрать 200-300 человек. Все с одними целями и задачами, с лозунгами, хорошо подготовленные.
— Далеко не спонтанные. Там все продумано: пути подхода и пути отхода, камни, дубинки, «коктейли Молотова». Такие акции планируются заранее.
— В захвате власти и установлении в Европе своих законов. Их ислам – это политический ислам. Они говорят: «Это наша земля, это наше государство, здесь будут наши законы, и вы обязаны им подчиниться». То есть это не игра. Они выдвигают требования политического и религиозного характера. Они четко движутся к своей цели. Они уверены, что Европа будет принадлежать им, что их вера — единственно правильная.
— 26 ноября мы будем обсуждать этот вопрос на Межпарламентской комиссии. Будут участвовать 9 стран, в том числе от России Сергей Гаврилов как руководитель комиссии Думы по религиозно-общественным организациям. Будет также участвовать помощник министра обороны США, который отвечает за межрелигиозные конфликты. Самое главное, что мы сейчас зарегистрировали на площадке Евросоюза Христианскую коалицию. В ней объединятся представители разных конфессий. Ни одна традиционная религия не призывает к тому, чтобы ради веры уничтожать тех, кто эту веру и образ жизни не признает. Мы, христиане, должны серьезно обсудить эти проблемы, потому что ситуация выходит из-под контроля и старые инструменты сосуществования религий перестают действовать. Россия очень важный партнер в этом плане. Потому что у вас не только многонациональная, но и многоконфессиональная страна. У РФ есть опыт борьбы с религиозным экстремизмом. Я видел статистику: у вас до 70% терактов предотвращаются профилактически, до их совершения. У нас же никаких профилактических мероприятий как таковых не существует. И это большая проблема, которую мы будем обсуждать на площадке Христианской коалиции в Брюсселе и Межпарламентской комиссии в Бундестаге.
— Первое — это закрытие границ. Границы действительно должны стать границами. Необходимо проверять каждого въезжающего: не представляет ли он опасности для страны. Выселять бесполезно, если границы открыты. Около 200 тысяч мигрантов в год сейчас заходит только в Германию.
Второе. Нам надо снять с денежного пособия тех, кто уже въехал. Они будут накормлены, у них будет крыша над головой. Но ни копейки денег в карманах у них не должно быть. Это то, что притягивает сюда мигрантов: приехать в Германию, получать, ничего не делая, деньги, оправлять их домой семье. За этим они будут сюда ехать и ехать. Если их перевести на продовольственное пособие, я думаю, процентов 30 сами уедут. Остальных надо четко проанализировать. Если человек нашел себе работу и приносит пользу государству, которое его приняло – слава богу. Пускай остаются и работают, мест у нас хватит. Если же он дважды или трижды отказался от предлагаемой ему работы, то это должно стать поводом для безоговорочной депортации его из страны. Если он умышленно нарушил закон, это должно стать причиной для депортации. Если нарушил с отягчающими обстоятельствами, то депортировать не только его самого, но и всю его семью. Именно это может остановить молодежный экстремизм. Они должны понимать, что из-за их «дурачеств» отсюда выселят всю семью. Тогда и семья будет с ними по-другому разговаривать. Если участвуют в несанкционированных митингах с разбоем и элементами насилия, то действовать так — оцепили, погрузили, отсортировали. Всех организаторов и их семьи выселить. Тогда останутся те, кто хочет здесь жить и работать, и они будут приносить пользу обществу и самим себе. А те, кто рассчитывал на халяву, будут понимать, что смысла нет сюда ехать. Что придется пахать с утра до вечера. Это простая прагматика. Наша партия давно говорит, что это единственное, что может спасти нашу страну.
— Да. Сегодня основной поток идет из Африки. Молодые, бойцовские ребята с дорогими мобильниками, с аккуратно подстриженными бородами. Они якобы спасаются от войны, а на самом деле едут сюда просто на охоту. Около 600 тысяч просто растворились, мы не знаем, где они. Границу прошли, а здесь нигде не обозначились. Скорее всего, их приняли и содержат родственники. Есть просто молодые банды, которые зашли сюда, чтобы жить грабежом, наркотиками и проституцией. Они никуда не идут регистрироваться, у них свои кланы и источники доходов. Есть те, которые подают документы как беженцы и ждут, когда их обработают и они получат статус.
— Они получают в принципе больше, чем те, кто постоянно живет здесь. Потому что для своих граждан всегда находятся причины сократить пособие. Я знаю случаи, когда люди по состоянию здоровья просто не могли исполнять предложенную работу, но им все равно срезали пособие. У беженцев есть все. Им обеспечивается существование на уровне среднего прожиточного минимума. Им оплачивается жилье, медицинская страховка, и выдается на каждого члена семьи денежное пособие в размере среднего прожиточного минимума. В разных землях оно разное – 350-450 евро. Всего получается около 2 тысяч евро на человека.
— Вот как раз это денежное пособие надо отменить. У нас многие старики стоят в очередях за дешевыми продуктами, которые выдают церковные организации. У нас много организаций, где можно взять себе бесплатную одежду. Вот на это их надо ставить. А так у них нет интереса идти на работу. Знаю пример, когда человек устроился на работу, проработал месяц и обнаружил, что на его счету меньше денег, чем когда он получал пособие. Бросил работу, переехал в другой город и там опять встал на учет как беженец. Сама система была неплохой, но она была придумана для социально незащищенных, на случай, если человек потерял работу, заболел. А они просто используют эту систему. Например, парень, который в Берлине въехал в толпу на грузовике, был зарегистрирован в 17 муниципалитетах. И имел полную возможность во всех 17 получать деньги.
— При том потоке, который тогда заходил, это было трудно. Они же документы выбрасывают на границе. Якобы документы утеряны во время войны. Делают себе новые. Они могут взять себе новое имя, установить новый возраст. Потом он может в другой земле зарегистрироваться и получить еще одни документы.
