«Я ни секунды не сомневалась в том, что Бог любит русских людей»
Поделиться
На католическое Рождество Сара Криванек, вторая и последняя американка, отбывшая срок в российской колонии, прислала мне привет из солнечного Лос-Анджелеса. Куда она вернулась после освобождения и депортации из России, состоявшейся в один день с обмененной на Виктора Бута баскетболисткой Бритни Грайнер. Сара надеется, ей удастся опять жить в России.
На фото: Сара Криванек. Фото: Соцсети.
Голос Сары по телефону кажется вполне счастливым. Собственно, других вариантов, кроме как принять все, что произошло, у неё не остаётся. Она уже дала интервью нескольким американским журналистам и ТВ-каналам, рассказала о том, как была осуждена в далёкой России. Как у нас здесь вообще все устроено. Если коротко: то жить и сидеть можно и в Russia. Но для этого нужно иметь настоящую русскую душу. Сара уверена, что она у неё как раз такая. Она собирается писать книгу о своих злоключениях и надеется заинтересовать ею киношных продюсеров. Тем более, что она и поселилась неподалёку от Голливуда.
Странно, но она по-прежнему хочет вернуться. «Я скучаю. Многие люди помогали мне в России, и я надеюсь однажды опять приехать к вам. Через три года у меня закончится срок депортации и, может быть, тогда…»
Сара Криванек — экзотичная птица. Все же не так часто иностранки покидают свой налаженный и комфортный мир, чтобы отправиться за тридевять земель.
Куда? Зачем? К кому?
У Сары отличный русский, за последний год, проведённый за решеткой, она сильно его улучшила. И теперь может утверждать абсолютно точно: иностранные языки быстрее всего учатся либо в постели с любимым человеком, либо — на нарах.
Вот только с любимыми мужчинами Саре не везло. В российском СИЗО, а позже в колонии-поселении, она оказалась именно из-за них.
В 2017 году американка ехала сюда, полная надежд и мечтаний. Она горела желанием увидеть Россию. Как и у многих жителей США, у неё нашлись далекие русские корни, двоюродная бабушка из Карелии…
Когда много позже мы общались с Сарой в Рязани в спецприемнике для нелегальных мигрантов в декабре 2022-го, куда ее поместили по решению суда сразу после освобождения из колонии-поселении и вплоть до депортации в Америку, Сара болтала на «великом и могучем» уже совсем бегло, совершенно не путаясь в словах.
И только о жизни за решеткой Сара предпочитала изъясняться не на языке Пушкина, а на тюремном жаргоне. Просто потому, что у некоторых слов, которые она выучила, нет синонимов, употребляемых на воле.
«Давай на жаргоне», — говорит она. Это язык живой и сочный, но использовать его в газетной публикации нельзя — в основном он состоит из русского мата.
Кстати, знаменитая Бриттни Грайнер за несколько лет контракта с екатеринбургским баскетбольным клубом, покидая Россию, так и не выучила на нашем ни одного слова. «Просто у неё не было русской души», — вздыхает Сара. Она настроена к подруге по несчастью достаточно благожелательно и даже, ещё находясь в заключении, написала ей электронное письмо через ФСИН: «Привет дорогая Бриттни! (Орфография сохранена — авт.) Меня зовут Сара Криванек. Я другая американка (которую все забыли в тюрьме) я отсидела срок 1г и 3м. и освободилась 07.11.22 в колонию по селении. Я сейчас нахожусь в Рязани в спецприемнике, жду депортацию. Я хочу тебе сказать, что я совершенно понимаю, что происходит с тобой и хочу, чтобы ты знала, что я всё время думаю о тебе и за тебя молюсь, чтобы Бог дал тебе силу.
Тюремная жизнь жестока и никто не будет отказаться от тебя! Старайтесь узнать твоих противников, чтобы выжить. Я с тобой Бриттни. Не останавливаться! никто не бросит тебя. Пиши мне как ты умеешь. я жду от тебя ответа. Обнимаю тебя крепко. С».
Бриттни так и не ответила ей. Может быть, потому, что ФСИН-письмо было написано на русском. Так положено по правилам. Хотя сама Сара очень ждала весточки.
Все почти как в фильме с Джулией Робертс «Ешь. Молись. Люби». Разведённая американка, чтобы прийти в себя, отправляется в гастрономический тур в Италию — за макаронами и пиццей; затем в Индию в ашрам — религиозную обитель для просветленных; и под конец, очистившись телесно и духовно, едет на Бали, чтобы встретиться там с мужчиной своей жизни.
Впрочем, для подобного экстрима достаточно посетить только Россию и получить сразу «три в одном». Как и сделала Сара Криванек.
На фото: Сара Криванек. Фото: Соцсети.
Любимое русское блюдо Сары, которое она научилась готовить — селедка под шубой. В православие она тоже поверила сразу и бесповоротно.
«Я ездила к Матроне, чтобы загадать желание. Я купалась на Крещение в проруби в Королёве. С моим новым русским мужем мы венчались в церкви», — перечисляет Сара.
Правда, с третьим пунктом в списке — насчёт любви — не срослось. Ее первый русский избранник в итоге «оказался козел», — с выражением произносит женщина. Он оставил ее без жилья и без денег. В очень трудном положении.
Вместо мужа она тогда завела кота. Мейн-куна по кличке Драго. И переехала жить в Королёв в большой бревенчатый дом. Всего на месяц, чтобы прийти в себя. Зарабатывала репетиторством как носитель языка.
«Мне нужно было место, тихое, тёплое и с хорошими людьми. Это обычная русская атмосфера… русская традиция… редко пьют. Для тех, кто любит вечеринки, если вы любите приходить и уходить, как дикая обезьяна, это место не для вас», — написала Сара в своём отзыве об этом доме.
Соседи по Королёву сперва думали, что она шпионка. Ну, а зачем ещё американке понадобился наш наукоград? Не из-за красивой же природы и спокойствия!
Как инопланетная пришелица, она выгуливала днём на поводке своего Драго. Общалась с обычными людьми. Усердно корпела над учебниками русского вечерами. А еще давала концерты на флейте, так как у неё, помимо всего прочего, было музыкальное образование. Хотя в прагматичной Америке Сара трудилась бухгалтером.
Для иностранной разведчицы Сара была слишком необыкновенной, яркой, привлекающей внимание. Мимо неё нельзя было пройти. В свои 41, именно столько ей было в 2017, она казалась невинной девочкой, неприспособленной и наивной для этого мира, ей было присуще «изящество хрупкой бабочки, которая порхает по лугу, собирая пыльцу с георгинов и лилий», — как она сама про себя написала однажды.
В конце концов окружающие сошлись на том, что американка — тоже человек и может делать все, что ей хочется. Не нарушая, однако, законов Российской Федерации.
О том, что привело Сару Криванек за решётку, я написала в другой статье.
Если коротко, то вместе с пандемией начались и финансовые проблемы. Уехать домой Сара не могла из-за закрытия границ. Да и не хотела.
Приютить ее вместе с Драгой и ещё двумя бездомными котятами согласился знакомый Михаил Караваев. Выбирать не приходилось. Аренда дорожала. Работы не было. И Сара переехала.
К тому моменту ее душа окончательно стало русской. Даже больше, чем у иных исконных барышень. Михаил пил беспробудно и бил страшно. Своей подруге в Лос-Анджелес Сара отсылала фото в синяках и фингалах. И… терпела.
Но однажды во время одной из драк, она схватила кухонный нож и дала обидчику по носу. Вызвали полицию. Стражи порядка, не вдаваясь в обстоятельства, заставили Михаила написать заявление на гёрлфренд.
На фото: Сара Криванек и Михаил Караваев. Фото: Соцсети.
Потом он, правда, раскаялся и просил, чтобы любимую женщину не наказывали, но было уже поздно. К тому времени Сара сидела в СИЗО, куда попала по «протекции» американских дипломатов. В посольстве ей посоветовали уезжать из России как можно скорее. И даже одолжили денег на билет. «Отличный» совет для человека, находящегося под подпиской о невыезде.
На стойке регистрации ее и повязали. Сара Рейчел Криванек засветилась во многих российских средствах массовой информации при попытке к бегству как «американка, совершившая попытку убийства своего гражданского мужа-россиянина».
Нечего было и надеяться на снисхождение.
«Приговором мирового судьи судебного участка 157 Одинцовского судебного района… от 11.02.2022 Криванек Сара Рейчел признана виновной в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 119 п. »в», ч. 2 ст. 115».
Саре дали год и три месяца колонии поселения. С учётом уже отбытого в следственном изоляторе, по ее «легкой» статье день шёл за два. Выйти на свободу она должна была в ноябре 2022,
А на дворе стоял февраль 2022. В том же Шереметьево знаменитая американская спортсменка Бриттни Грайнер подошла к роковой ленте рентгена для проверки багажа, ещё не зная, что в нем обнаружат электронные сигареты с наркотическим препаратом для личного применения. Предъявленный в суде рецепт от врача, на законных основаниях разрешающий использовать наркотик, увы, не помог — Бритни была осуждена на 9 лет лишения свободы за контрабанду запрещённых веществ.
«Говоря, что у неё был рецепт врача, и она была уверена, что ей можно с таким грузом пересекать границу, адвокаты Бриттни несколько лукавили, — рассуждает Сара. — У нас есть Штаты, где применять такие вещества разрешено, а есть, где они тоже запрещены. У кого даже есть рецепты, выбрасывают препарат до самолёта, если перелетают в штат, где он вне закона. Все так делают. И то, что Бриттни якобы не знала, как надо поступать… Я в это не верю. Просто понадеялась на авось».
На фото: Бритни Грайнер. Фото: Соцсети.
Их пути пересеклись. Олимпийской чемпионки, за судьбой которой следил весь мир, включая президента Байдена, и скромной репетиторши по английскому Сары Криванек. Когда я как член ОНК Московской области навестила Бриттни в СИЗО и потом давала интервью о ее самочувствии ведущим СМИ, то всегда просила журналистов рассказать в Америке и о Саре.
«У меня и у Бриттни есть общее, но очень многим мы отличаемся, — обьясняет мне Сара. — Скажем, мои плюсы — это ее минусы и наоборот. У Бриттни нет свободного владения русским языком, она гомосексуал, и она афроамериканка. Это основной негатив для российской колонии.
Но она популярная спортсменка, у нее есть большая поддержка, есть присутствие в ее жизни дипломатов и политиков, простых американцев, которые сочувствуют ей и борются за ее освобождение. Она молодая и здоровая, она богатая. Еще из минусов, мне кажется, что она не знает в достаточной мере русского менталитета для того, чтобы выжить в таком месте и, значит, вряд ли способна вести войну по тюремным правилам. И самый большой ее минус — это срок. 9 лет — это очень много».
В основном другие женщины-заключённые старались держаться подальше или были настроены негативно по отношению к Саре — из-за ее американского паспорта. Сроки в российских ИК отбывают настоящие патриотки!
Впервые с Сарой я встретилась в одном из подмосковных СИЗО, где она ждала апелляцию. Она была невероятно трогательна и одинока, в меховой красной кофте, с отросшими корнями волос, совершенно убитая, измученная, потерянная. На краю мира, она что-то по-прежнему лепетала о своей русской душе. Под потолком камеры была решетка, за окном — серое небо и разбитая дорога, уходящая вдаль, в Москву. Сару было невыносимо жалко.
Однажды к ней все-таки доехал неизвестный посетитель с передачей и вещами. Но его не пустили, так как он был слишком пьян. Возможно, что это был тот самый «потерпевший» Михаил Караваев.
Отличный поворот сюжета. Об этом мог бы написать Федор Михайлович Достоевский — взять и отправить на каторгу полюбившую Россию иностранку. Кульминация Сариной жизни здесь.
Разыскать Сару Криванек в запутанной и разветвлённой пенитенциарной системе РФ мне удалось только к октябрю.
К тому моменту пользоваться «служебным положением» было уже невозможно — журналистов массово изгнали из рядов правозащитников.
Я узнала, что Сара сидит под Рязанью. Что добровольные волонтеры отвезли ей туда какие-то вещи, потому что у неё самой не было даже шампуня и расчески, но на свидание с ней их не пустили. В ноябре Сара вышла на волю. Чисто формально. К тому моменту ее виза оказалась бесповоротно просрочена, а отношения между нашими странами испортились настолько, что не было никакой надежды отменить принудительное возвращение женщины в Америку.
10 ноября Железнодорожный районный суд Рязани рассмотрел административное дело в отношении освобождённой из колонии-поселения гражданки США Криванек Сары Рейчел и поместил ее в Центр временного содержания иностранных граждан для последующей депортации сроком на 30 суток, до 9 декабря 2022 года включительно.
Решение обращено к немедленному исполнению.
От Москвы до Рязани всего три часа на «Ласточке». Сара попросила привезти ей мюсли, изюм, который она очень любит, а ещё свечи, чтобы она могла помолиться во второе воскресенье рождественского адвента. Обязательно фиолетовые, но в крайнем случае можно и синие.
В спецприемнике она квартировала совершенно одна. Трех девушек из Нигерии, пойманных за занятием, предполагающим низкую социальную ответственность, отселили заранее. На всякий случай. Мало ли, вдруг Сара поведёт себя как гегемон?
Сара первая и, вероятно, последняя американка, побывавшая здесь. Ее день был забит до отказа разными делами. Она прогуливалась по крошечному дворику, выносила мусор, делала селфи…
Она кинулась нам навстречу (я приехала не одна, а с правозащитником Иваном Мельниковым, тоже озабоченным ее судьбой) с пачкой документов о депортации. «Скажи, неужели нельзя как-то это отменить или отсрочить?» — сказала Сара. «Я так хочу остаться в России. Я люблю Россию. Здесь я выйду на свободу, и меня ждут друзья. А там в этой Америке, кому я нужна?»
«Я очень изменилась за эти пять лет. Я приняла русский менталитет, и мое сердце плачет. Я смотрю по российскому телевизору на жизнь в США, и мне кажется, что там творится какой-то кошмар. Я ведь уезжала совсем из другой страны. Как я туда вернусь?» — переспрашивала Сара.
На фото: Сара Криванек. Фото: Соцсети.
Увы, никаких правовых оснований, чтобы задержать ее здесь, у юристов ну было. Зацепиться можно было разве за то, что за весь срок ведения ее уголовного дела ни на каком из его этапов иностранной гражданке не предоставлялся переводчик, хотя и обязаны были. Но если подавать протест на депортацию, исходя из того, что она ничего не поняла, вряд ли это что-то глобально изменит. Это просто отсрочит ее мучения. Сара для России — в любом случае нежелательный элемент.
Позже выяснилась и ещё одна, главная, причина, по которой Сара не хотела возвращаться. Она считала, что федеральное правительство Соединённых Штатов ее предало. Обмен Бриттни на Бута был обставлен с невероятным пафосом, на переговорах об этом были задействованы арабские шейхи, а борт, которым перевозили Грайнер, частный и ужасно дорогой.
Саре же на обратный билет американское посольство дало в… кредит. 2000 долларов. Их она должна вернуть сразу после того, как прилетит в Америку. Первое время Сару согласилась приютить ее подруга в Лос-Анджелесе, та самая, которой она отсылала свои фото с синяками. Ну, а потом-то как? Нужна работа. Постоянное место проживания. Кто-то, кто был бы готов за неё поручиться.
Да, в Америке у Сары жили взрослые дети, но они не виделись так давно, что вряд ли бы были готовы встретить с распростертыми объятиями свою маму, вернувшуюся из России.
«Меня все бросили, представляешь, и правительство тоже, — писала мне Сара. — Откуда я возьму эти деньги, чтобы отдать их? Я так хотела, чтобы дипломаты связались со мной, если у меня была бы нужда в лекарствах, одежде, еде, чтобы связались с близкими, и те бы знали, что я жива. Но для меня не сделали даже этого. Они просто оставили меня. Они в душе ко мне отнеслись хуже, чем Россия.
У России есть законы, и я это прекрасно понимаю, что я нарушила их, и я за это ответила. Но я также понимаю, что просто протянуть руку и проявить заботу иногда имеет огромное значение».
Последние месяцы в колонии-поселении Сара вспоминает как ад.
Она работала на промышленном производстве: крутила ромашки и розы для ритуальных венков на кладбище. Норма была — 900 штук ромашек за смену, роз «Барби» нужно было сделать 600 штук, роз «Джина Лоллобриджида»- 700. «Я пыталась выполнить план, но это была невероятно тяжело. Зарплата у меня в первый месяц была 62 рубля… Потом мне дали 450 рублей. Мы начинали в 8:30 и уходили в 18 вечера. После обеда у нас было 30 минут свободного времени. Если кто-то хотел, то мог помолиться».
По словам Сары, в колонии, как и на воле, люди встречались разные. Были и хорошие, были и плохие. «Но плохих все-таки больше, конечно», — вздыхает Сара. «Когда меня выпускали, то не отдали многие мои вещи — плойку для волос, подушку, калькулятор, компьютерный диск с медицинской информацией. Я написала заявление, но это было бесполезно. Вообще бесполезно качать свои права, потому что, если ты находишься там, то никто не считает тебя человеком. Никому не нужны твои жалобы».
«Что мы считаем грехом на воле, в колонии ничего не значит. И наоборот. Когда говорят, что в женских колониях нет подчинения, это не так. Все было очень жестко. И если ты поступишь как-то не так с точки зрения зачекиниться, то могут сделать неприкасаемой. Например, как-то у нас заболела женщина, ей выписали ректальные свечи, это было как издевательство, потому что, если бы она их вставила в положенное место, ей бы запретили даже хлеб со стола брать. Она бы стала изгоем. И поэтому она не лечилась и терпела, пока хватало сил».
— Это же кошмар и беспредел, Сара, — говорю я ей. — Так не должно быть, ведь люди при любых обстоятельствах должны оставаться людьми. Бред какой-то…
Сара с грустью кивает мне в ответ. Она все понимает. Но ничего не может изменить. Таковы правила. Я так и не могу понять, хочется ли ей остаться, чтобы не отдавать кредит за билеты или потому, что наша страна стала ей по-настоящему родной. Собственно говоря, зачем размышлять об этом. Ведь выбора у Сары все равно нет.
8 декабря самолёт навсегда унёс Сару Криванек в жаркое лето Калифорнии. Оттуда она прислала мне фото. Белые цветы у изгороди. Встаёт солнце. Облака отражаются в луже после дождя.
Я в ответ отослала ей снимок ночного подмосковного парка, заваленного снегом.
Сара говорит, что любит Россию и Бога. А ещё — чёрный шоколад. Когда-то она задала самой себе вопрос: «Ты бы променяла Америку на Россию?» «Я примерно год не могла ответить на него, а потом рискнула и поехала в страну, которую совсем не знала».
«Я ни секунды не сомневалась в том, что Бог любит и русских людей тоже, и любит сильно. Однажды я стояла на улице, смотрела в небо и, наконец, сказала: «Боже, если бы мне пришлось выбирать, я выбрала бы Россию, пусть даже для этого пришлось бы отказаться от гражданства и эмигрировать».
На фото: Бритни Грайнер. Фото: Соцсети.
Бойтесь своих желаний, ибо они имеют свойство сбываться. Вот только почти всегда не совсем так, как мы хотим. Несмотря ни на что, Сара надеется вернуться. «А все-таки хорошо, что меня не обменяли, как Бриттни, — наивно восклицает она. — Иначе мой депорт был бы вечен. А так всего три года, и у меня снова есть шанс».
