«Мы вправе и должны приказывать детям» Поделиться
Дабы не пропустить День матери, погружаемся в календари, поисковики, интернет-справочники. Уф! Успели: в России он назначен на последнее воскресенье ноября. Празднуем, поздравляем. А если остались капли интереса, любопытства, пробуем выяснить: когда, почему — именно последнее воскресенье ноября? И как он вообще отмечается в других странах? (Такая справка — обычное лекарство от ворчания: «Напридумывали тут!»)
Фото: Алексей Меринов
В интернет-справочниках найдем лишь: «День матери введен в России указом президента №120 от 30.01.1998 г.». Объяснений ноябрьской привязки нет. Ну ладно, человек, как тогда говорили, «работал с документами», поработал 30 января и подписал указ. Но и «в других странах» в смысле календарных привязок ничуть не лучше: какие-то «гражданские активистки» пробились в верха, нашли лоббистов и… Кто привязал праздник ко дню рождения своей мамы, кто к самому дню своего «пробития» в конгресс.
Если уподобить календарь мишени после стрельб, принятые даты праздника дают определенную «кучность» вокруг самого ласкового месяца. У кого День матери отмечается 8 мая, а в Эстонии, Латвии, Украине, США, Дании, Финляндии, Германии, Италии, Турции, Австралии, Японии, Бельгии, Бразилии, Канаде — это второе воскресенье мая. Венгрия, Испания, Португалия, Литва — первое воскресенье мая. Греция — 9 мая, Польша — 26 мая. Швеция, Франция — последнее воскресенье мая. Лишь Британия на своем острове — первое воскресенье марта.
Не утомляя перечислением, далее остановлюсь на странной закономерности, каковую и вы, конечно, заметили. Празднуют День матери в основном в странах, где с самим материнством нынче… ну не очень ахти. Тренд, конечно, не стопроцентный, но преимущественная закономерность того-с. Специально поворошил справочники. В арабских странах День матери отмечается не везде. А в африканских отмечают лишь ЮАР да Египет (но его по арабской статье засчитали). Страны, рождающие самые бурные иммиграционные потоки в Европу, США, об этом празднике не слыхали. Вырисовывается тезис: «Там День матери не отмечают. Некогда — детей рожают».
В истории России до ельцинского указа 1998 года День матери вводили в 1915-м, причем как некий… скаутский праздник. Если вдруг кто найдет время покопаться, разузнать причины той связи материнства и бойскаутов — сообщите. Но продираться вам придется через сотни страниц, предлагающих «лучшие открытки ко Дню матери», «организацию поздравлений, концертов» или даже бесплатно готовые «стихотворные поздравления вашим дорогим мамам». Наверно, удобно. Я видел поэмы-здравицы на пару страниц, индивидуально заказать можно размером и с «Илиаду».
В общем, написание рифмованных поздравлений можно заказать десятку фирм, но… собственные, порой совсем не праздничные, мысли, озабоченности «сплавить» некому. Думай сам.
От проблем рождаемости не отгородиться границами географическими (в Европах так же плохо, как и у нас) и хронологическими: граждане СССР тоже помнят «намекающие» аляпистые плакаты и недвусмысленный, без намеков, «налог на бездетность» — 6% зарплаты. Впрочем, дата его введения — 21 ноября 1941-го — гонит прочь всякую иронию, оставляя лишь скорбь и понимание. Ну, может, еще грустную аналогию: тот бойскаутский День матери учрежден в Первую мировую войну, налог на бездетность — в Великую Отечественную.
Все сегодняшние меры по повышению рождаемости вызывают у неравнодушных к судьбе Отечества только благодарность. Но не удаляют мысли: высокая рождаемость есть там, где даже не думали, что можно думать о ее поощрении. Это уж без всякой приблизительности: почитание Дня матери и материнство — в строго обратной пропорции.
К миллиону всероссийских, всемирных идей, рацпредложений, законопроектов добавлю лишь косвенные заметки о связи количеств детей и гражданских свобод. Предложу вроде бы вовсе далекую тему: кредобаптизм, вопрос о времени крещения младенцев.
Наши предки крестили новорожденных обычно 8–40 дней от роду. В СССР, понятно, крестили чаще у дальней деревенской родни, когда это можно было скрыть от сторонних глаз — особенно в случае делающих карьеру родителей. Вакуумная бомба, взорвавшаяся в конце 1980-х, оставила огромные пустоты в укладе жизни, менталитете, и, например, тема кредобаптизма решалась тогда под диктовку разных протестантских миссионеров, телепроповедников. Довод был убийственно прост. Свобода совести должна и ребенку оставлять свободу выбора религии. Что тут возразить: православные крестят беспомощного, безответного, двухнедельного младенца. Протестанты (не все, но на первых волнах к нам приплыли самые бойкие и, что важно, экономически мощные) крестят «только лиц, достигших возраста ответственности, разума». Залезшие в историю найдут самых ярых сторонников взрослого крещения: катары, от которых давно протянута веревочка аж до масонов.
Но больше древних историй нас тогда интересовала современность, «наши (переломные) дни». Католики тоже крестят младенцев, но они, более храня канонические границы, в возрождаемые православные поля не лезли. Именно «протестантская этика», признанная духовной матерью капитализма, прогресса, крепко у нас связала экономический успех и их трактовку свободы совести. Детей это коснулось в широченном диапазоне. От борьбы с серой, «напрочь убивающей индивидуальность» совковой школьной формой (о форме, носимой Пушкиным, поколениями лицеистов, гимназистов, умалчивалось) до «осознанного крещения».
Связь с заглавной темой, как и протестантские доводы, проста. Насаждаемая свобода выбора для детей убивает свободу выбора родителей. Ведь их выбор рожать/не рожать базируется на самом фундаментальном, неотменимом даже при нынешней отмене полов законе: дети — генетическое продолжение родителей. И если чей-то выбор был рожать, значит, родители пожелали продолжить себя не только хромосомами, но и всей своей духовной сутью.
Доказательство от обратного. Попробуйте вообразить родителей веры/культуры Х, специально рожающих детей для веры/культуры Y. Они же сами перейдут в эту Y, но… сознательно вынашивать в себе эдакую «спящую ячейку»? Такого шпионства не вообразить даже в нынешние времена. Вывод: рожают продолжение себя. Запрет или затруднение этого продолжения сокращает стимул деторождений.
Заметьте, я не брал самого кричащего по всем ТВ-каналам следствия свободы выбора для детей. Этих лекций и школьных танцев трансвеститов — всего лишь честно доводящих свободы до логического следствия: свободы сменить свой пол. Похоже, путь к нынешним радужным всесвободам начат именно со свободы выбора веры, «ответственного» крещения. Прочитанный вчера в одном из форумов довод «Пусть вырастет и сам решит вопрос о своем крещении» — не просто верх кретинизма, а вообще убийство, замена подлинной свободы тупой демагогией.
Чайлдфри — «воинствующие бездетники». Они уже напрямую связали «свободы» с нежеланием продолжить себя.
Традиционалисты же составляли досье: Ангела Меркель, канцлер Германии, два брака, бездетна. Тереза Мэй, премьер-министр Великобритании, в браке 37 лет, бездетна. Стефан Левен, премьер-министр Швеции, бездетен. Паоло Джентилоне, премьер Италии, 62 года, бездетен. Марк Рютте, премьер Нидерландов, 50 лет, холост, бездетен. Жан-Клод Юнкер, председатель Европейской комиссии, 64 года, бездетен. Эммануэль Макрон, президент Франции, бездетен (но там брак от «фри» переходит скорее к «фрик»).
В России законопроект о запрете распространения идей чайлдфри среди детей внесен и отстаивается людьми и регионами со здоровыми инстинктами.
Мудрец Честертон сказал: «Мы вправе и должны приказывать детям. Начав убеждать, мы бы лишили их детства».
