Блеск и нищета арестантов
Поделиться
В «тюремном королевстве», видать, все сильно не в порядке, если оттуда то и дело раздаются крики о помощи. Количество жалоб на условия содержания в российских СИЗО, колониях и тюрьмах резко выросло. На это обратила внимание уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова, и это стало поводом для специального заседания Экспертного совета при УПЧ.
Фото: Александр Корнющенко
Обозреватель «МК», член СПЧ, приняла участие в работе заседания и выступила с докладом на тему «Новая тенденция ФСИН на формализм и закрытость».
В Доме прав человека 13 апреля собрались люди, которые о тюремной системе знают многое, если не все. Татьяна Москалькова со свойственной ей дипломатичностью обратила внимание, что жалоб на ее имя стало поступать больше. Рассказала, как была в некоторых учреждениях, — то, что она там увидела, явно не соответствует нормальным условиям содержания.
Представитель ФСИН Николай Рубенок говорил про достижения ведомства. Про чудо телемедицины, про новые высокие стандарты лечения пациентов-осужденных, про улучшенный быт арестантов. Говорил так, что некоторые участники заседания (включая автора этих строк) и не поняли: это он точно про современную российскую тюрьму рассказывает? Я поинтересовалась, как же так вышло, что министр юстиции Константин Чуйченко недавно сообщил о высокой смертности за решеткой, а Рубенок рассказывает о снижении числа умерших. И вот что выяснилось.
В 2022 году в учреждениях ФСИН России умерло 2339 арестантов, что на 53 человека меньше, чем в предыдущем году (2386). Но назвать достижением это точно нельзя, ведь сократились число тюремного населения в принципе. Более того, тот же министр юстиции заявил о необходимости изучить медицинское обеспечение в местах не столь отделенных.
Обратил внимание на отсутствие лекарств, плохую медпомощь и представитель Генпрокуратуры РФ Антон Давыдов. Вообще благодаря ему стали известны очень интересные цифры. Итак, прокуратура за год выявила 145 тысяч нарушений закона за решеткой. Признаны виновными в них почти 50 тысяч сотрудников тюремного ведомства. По этим фактам возбуждено 175 уголовных дел. На имя директора ФСИН России было отправлено аж 28 представлений Генеральной прокуратуры.
Но и это еще не все. Генпрокуратура в 2022 году признала незаконными 483 случая помещения осужденных в ШИЗО. Надзорное ведомство также отменило 1893 взыскания, которые были наложены на сидельцев. 26 уголовных дел было заведено в прошлом году по факту нарушений при применении физической силы и спецсредств в отношении заключенных.
Всего в 2022 году сотрудники ФСИН применили физическую силу 3892 раза, спецсредства — 5487. В 207 случаях были выявлены нарушения.
В прокуратуре заметили, что сами арестанты стали более послушны. Количество совершенных за решеткой преступлений снизились больше чем на четверть.
Вообще все эти цифры более чем впечатляющие. И они как раз подтверждают то, о чем говорят правозащитники. И все это, надо заметить, на фоне формализма и тенденции к большей закрытости ведомства.
К слову, стоило члену СПЧ, автору этих строк, получить массовые обращения о рабском труде и нарушении прав женщин в одной из колоний, как проверка этого учреждения была ФСИН России запрещена. «Не пущать!»
Проверки ОНК и так стали, мягко говоря, не слишком эффективны. ФСИН еще недавно разработала проект приказа, который обязывает правозащитников уведомлять о своих визитах за 48 часов. За двое суток можно не просто следы преступления спрятать, а всю колонию расселить. После того как поднялся шум, положение про 48 часов убрали, но оставили то, что ФСИН может отказать в визите и уведомить об этом в срок «не позднее двух суток» (то есть те же самые 48 часов!).
Автор этих строк рассказала на совещании про отписки (подчас просто издевательские), которые посылают из ведомства родным заключенных и даже правозащитникам. Почему чиновники из тюремного ведомства стали себе такое позволять? Непонятно.
Поведала разные истории, в том числе про то, как родные узнавали о смерти близкого человека за решеткой совершено случайно. Среди них — дело парня из «Матросской Тишины» (даже суд две недели не знал о его смерти и ждал доставки на заседания) и мужчины из нижегородской колонии (спустя два месяца после его смерти ФСИН ответила жене, что он жив-здоров, регулярно получает корреспонденцию). Рассказала про то, как тяжелобольных на этапы везут. Ненужная жестокость, пренебрежительное отношение как к жизни, так и к смерти арестантов.
Обо всех фактах Татьяна Москалькова попросила ей сообщить отдельно, пообещав серьезную проверку.
Между тем жизнь за решеткой у людей ухудшается и по другим причинам. В декабре 2022 года прошла очередная перепись осужденных. Ее результаты сейчас исследуются, но уже известно, что большинство арестантов — нищие. В прямом смысле этого слова. Вот что сказал главный научный сотрудник НИИ ФСИН, профессор Вячеслав Селиверстов:
— У 40 процентов осужденных на лицевом счету оказалось 0,01 рубля. Еще у 15 процентов — менее чем 200 рублей. Нужно понять, почему так.
Да и сами осужденные часто жалуются правозащитникам на низкую оплату труда. Так, несколько сидельцев кировских ИК сообщали членам СПЧ, что на свою зарплату не могут купить даже пачку чая и шариковую ручку. И все это на фоне завышенных цен в российских СИЗО и колониях.
