Лев Гудков
Социолог – о тенденциях в российском общественном мнении в контексте войны с Украиной
В России ширятся антивоенные настроения. Против войны с Украиной публично выступили многие известные люди – деятели культуры, врачи, писатели, журналисты, правозащитники. Антивоенные воззвания собирают в интернете сотни тысяч подписей.
Всё это происходит на фоне крайне скудной информации из зоны боевых действий и в условиях тотальной цензуры и и дезинформации правительственных СМИ. В субботу Роскомнадзор потребовал от российских СМИ не называть войну с Украиной войной, угрожая изданиям блокировкой. Об общественных настроениях в стране Русская служба «Голоса Америки» поговорила с научным руководителем Левада-центра, доктором философских наук Львом Гудковым.
Виктор Владимиров: Лев Дмитриевич, можно ли сейчас понять куда, в какую сторону склоняется российское общественное мнение в контексте войны в Украине:
Лев Гудков: Пока определенности с этим нет. Сейчас можно рассуждать о других вещах и делать кое-какие прогнозы. Согласно нашему последнему опросу, россияне довольно охотно согласились с решением признать независимость «ДНР-ЛНР». Но объясняется это, в основном тем, что они не хотели инкорпорирования Донбасса в состав России, проще говоря – не горели желанием «кормить» еще и «народные республики». Люди элементарно опасаются увеличения расходов на эти регионы за счет снижения социальных расходов на свои нужды и так далее. Поэтому самый примитивный ответ сводился к тому, чтобы признать независимость новообразований, и на этом положить делу конец. А Путин фактически всех обманул. Он просил народ поддержать решение о независимости этих образований, а не начало полномасштабной войны с Украиной. Тем не менее, часть капитала поддержки Путина, наверное, перейдет под оглушительные фанфары пропаганды на одобрение военных действий.
В.В.: А обратный процесс возможен?
Л.Г.: Когда наступит некоторое отрезвление, произойдет понимание, к чему всё идет и какие это несет лишения, думаю, путинская поддержка неумолимо начнет снижаться, а недовольство будет расти. Но тут многое зависит от того, насколько продолжительными и кровопролитными будут военные действия, какое сопротивление окажут украинская армия и народ. Поэтому сейчас очень трудно сказать что-то более определенное. Массовое сознание инертно, стереотипно и крайне зависит от используемых информационных каналов. По-настоящему какую-то правдивую информацию можно непосредственно получить только через Телеграмм-каналы, а это все-таки очень узкая аудитория – порядка 8 – максимум 10 %. Пока сведения из этих каналов перейдут в социальные сети, Интернет, пройдет еще какое-то время, а время сейчас решает всё.
В.В.: Незря российские власти уже фактически ввели цензуру, разрешив российским СМИ использовать исключительно официальную информацию, читай: строго фильтрованную?
Л.Г.: Именно так. Из разговоров с журналистами знаю, что многие вообще ждут прекращения деятельности альтернативных, независимых СМИ. Власти могут ввести чрезвычайной положение и под этим соусом делать все что угодно. К тому же заметно усилилось полицейское давление. Я это знаю, в том числе, и по собственному опыту. В четверг к тем, кто подписал обращение против войны, пришла полиция с угрозами и предупреждениями. Я, как и многие мои коллеги, имел «удовольствие» беседовать с представителями правоохранительных органов. Идет прессинг на недовольных, оппозицию, и это тоже не пройдет без следа.
В.В.: Расскажите поподробнее, пожалуйста, про свой опыт? Какие к вам были претензии?
Л.Г.: Я подписал обращение Конгресса интеллигенции и еще ряд воззваний против войны. По этому поводу ко мне пришли участковый и представитель спецслужб – из тех, кто занимается контролем над интернет-сферой, как я понял. Один из них зачитал по бумажке стандартный текст, что запрещается участвовать в противоправных действиях, выражающихся в сборе подписей, засняли этот процесс на видео… Такой цирк был. Словом, я получил предупреждение, что, очевидно, может быть использовано в дальнейшем для привлечения к административной и уголовной ответственности. Меня это не слишком сильное впечатлило, а вот на людей, которые впервые сталкиваются с подобным, конечно, это действует угнетающе. Некоторые мои коллеги оказались в шоке.
В.В.: А может ли в принципе нормальный человек поддерживать войну, тем более такую?
Л.Г.: Разумеется, нет. Люди испытывают страх перед большой войной, которая затронет всех и лично каждого, вот этого точно никто не желает. Однако в данном случае срабатывают другие механизмы. Перспектива быстрого разгрома украинской армии, демонстрация собственной силы и мощи подкрепляет имперскую спесь, свойственную немалой, увы, части россиян. А горизонт угрозы мировой войны сейчас пока не просматривается. Тем более, официальные кремлевские каналы акцентируют внимание на том, что НАТО не собирается заступаться за Украину военным способом. В этом смысле пропаганда делает ставку на милитаристский компонент массового сознания.
В.В.: Насколько успешно?
Л.Г.: Многое объясняется тем, что 65 % населения получает всю информацию из телевидения и доверяет ему. Интеллигенция Москвы и других крупных городов составляют лишь несколько процентов от общего числа. Если посмотреть на результаты нашего последний опроса «Кто несет ответственность за события в Украине?», то там 60% обвиняют США, 14% – Украины и только 3% – Россию. Это соотношение воздействия на умы граждан пропаганды и альтернативных информационных каналов. Я уж не говорю тут о конформизме и прочее. Мы имеем дело с рецидивом тоталитарного социума. 20 лет Путинского режима в условиях милитаристской пропаганды не прошли бесследно.
В.В.: Каковы, по-вашему, перспективы антивоенного движения в стране?
Л.Г.: Думаю, оно будет усиливаться. Не сейчас, а постепенно по мере осознания людьми того, в какую катастрофу втравливает Россию путинский режим. Но давайте не будем идеалистами. Общественные настроения – это одно, а организационно оформленное антивоенное движение – другое. С последним в России всегда было плохо, а тем более сейчас, с учетом разгрома оппозиционных сил и вынужденной эмиграции ее лидеров за границу.
